Глава IX

Материалы / Записки рыболова и странника / Без лодки, друзей и собаки / Глава IX

Страница 3

Сегодня — воскресенье. Еще с вечера решил, что это будет и мой выходной день. Наверно, поэтому поднялся вместе с солнышком, а оно летом не любит задерживаться. Разумеется, если бы предстояло какое-нибудь дело, если бы нужно было, к примеру, отправляться на службу, — тело и кости прикинулись бы невероятно уставшими после добросовестно выписанных вчера петель между Филинским и Слащевской. Странно устроена натура человеческая: предполагаешь отоспаться во время отпуска, а пришли праздные дни — встаешь спозаранку.

Бодрость духа и тела создают ощущение праздника. Выхожу в одних трусах на крыльцо, радостно поигрывая очугуневшей мускулатурой. Легкий ветерок знобит, ласкает, щекочет. Отсюда, с горы, открывается столь просторный вид на Хопер, на все левобережье, покрытое лесом, что просто дух захватывает.

Очень хочется жить, отбросив мелкую суету, своекорыстные хлопоты, бесплодные заботы, быть добрым, сильным, всегда иметь твердость воли и чистоту помыслов. Да, сегодня у меня праздник, и его надо хорошенько запомнить.

В такое утро было бы грешно упустить превосходную возможность искупаться в реке. Без порядком надоевшего рюкзака хочется бежать резвой рысью, но не следует смущать станичное население. На песчаном пляже тихо, пустынно, привольно. Купание пошло на пользу и даже слишком: едва успеваю растереться полотенцем, как меня чуть не свалил с ног зверский голод.

В кафе та же застенчивая буфетчица, та же пивная бочка и примерно тот же состав клиентов, что и вчера. Похоже, будто торопятся люди закончить важное дело, и никто не уходил отсюда на ночь. Меню кафе стало еще скромнее: даже вчерашних щей нет.

— Холодильник не работает, да и район плохо снабжает, — говорит застенчивая буфетчица, и вид у нее такой, точно доживает она здесь последние дни.

Ничего не остается, как вытащить нож и провертеть в ремне еще одну дырку, третью по счету за время похода. Встав на кухонные весы, обнаруживаю, что незаметно растерял на Хопре шесть килограммов.

Умереть от голода не позволяют торговки, присоседившиеся рядом с кафе и, видно, регулярно выручающие это несчастное заведение. Торговки наперебой предлагают вареные яйца (блюдо, приготовление которого кафе не осилило), рыбу, помидоры, яблоки, груши.

Здесь же знакомлюсь с местным жителем, словоохотливым и общительным, который назвался Александром Зиновьевичем. Жалуюсь на бедность пищевой точки.

— Иногда надо в календари заглядывать, — советует он. — Сегодня — День работников торговли. По этой уважительной причине закрыт продуктовый магазин. И, гляди, на кафе замок навешивают.

Ниже Слащевской идут уже шолоховские «владения» на Хопре. Эта река и эти места не раз упоминаются в «Тихом Доне». Михаил Александрович часто бывал здесь то с ружьем, то с удочкой, часто вел с дедами неторопливые беседы о житье-бытье, о делах давно минувших лет. Не гнушался большой писатель опуститься и до «мелочей» сельского быта.

Александр Зиновьевич рассказал такой случай. Однажды, было это давно, когда Слащевская районным центром числилась, обнаружили на пустовавшей до этого витрине местного сатирического «Крокодила» лист бумаги, на коем изображено районное начальство, форсирующее уличную лужу в забродских сапогах. Доложили раскритикованному начальству: так, мол, и так.

— Снять немедленно это вредное художество, — распорядилось начальство.

— Вы уж лучше сами сымайте, — отвечали докладчики, — потому как на бумаге самоличная подпись Шолохова.

Карикатура исчезла лишь после того, как благоустроили улицу и доложили об этом вешенскому «бате».

Хопер вилючий, но ниже Слащевской он выписывает, даже ему несвойственную, громадную петлю. Когда Александр Зиновьевич узнал, что хочу идти вдоль берега реки, он замахал руками:

— С ума сошел? От нашей станицы до Букановской по прямой километров 25, а по луке и в сто не уберешь. Там нет никакой дороги и жилья. Притом этот угол — ну чисто змеиный. Как-то поехал туда на рыбалку, поставил сетчонку. Стал проверять ее, — а там целый клубок змей вместо рыбы. Бросил сетку — и домой без оглядки. Никто туда не ходит. Ты поимей это ввиду.